Почему люди участвуют в ультрамарафонах и других сверхсложных спортивных испытаниях
Пробежать сто километров по местности, где и идти-то сложно — немного противоестественное поведение человека, не находите? Тем не менее, мы регулярно участвуем в различных авантюрах: пробегах и заплывах на длинные дистанции, вело-многодневках и других испытаниях на прочность. Мотивация, которая за этим стоит, имеет вполне научное объяснение.
Ребята, мы запустили донаты: если вам нравится то, что мы делаем, вы можете поддержать нас на Патреоне. Так мы сможем готовить для вас еще больше интересных и полезных материалов. Подробнее тут.
Долина Смерти, Калифорния, 6 часов утра. Несколько десятков человек выстраиваются вдоль асфальтированной дороги. Вокруг них — бесконечное пространство из песка и грязи, усыпанное крошечными кристаллами соли. Уже сейчас, на глубине 86-ти метров ниже уровня моря, температура воздуха переваливает за тридцать градусов тепла, а через пару-тройку часов с легкостью дойдет и до пятидесяти.
Правда, через два часа здесь уже никого не останется. Горстка смельчаков, выстроившихся у дороги в Долине Смерти, будет преодолевать 217 километров откровенных мучений — расплавленных кроссовок, обезвоживания и галлюцинаций, — чтобы добраться до склона горы Уитни на высоте 2 548 метров. Именно там находится финиш ультрамарафона Badwater, сложнейшего забега в мире по версии National Geographic.
За последние годы количество сверхсложных ультрамарафонов, подобных Badwater, стремительно выросло. Для справки, в 1987 году, когда на старт первого официального Badwater вышло аж пять человек, во всем мире прошел 141 ультразабег.
«Неплохо», — скажете вы, пока не узнаете, что в прошлом году у вас была возможность поучаствовать в 5042 ультрамарафонах в практически любой стране мира. Конечно, такие забеги пока что нельзя назвать явлением массовым, но цифры говорят сами за себя — желающих испытать свои силы на очень длинных (и очень сложных) дистанциях становится больше с каждым годом.
Что же с нами стало? Куда делись дорогие нашему сердцу игры в домино на выживание? Или многочасовые марафоны перед экраном телевизора? Почему нас так и тянет где-нибудь помучаться? Мы бы могли очень долго искать ответы на эти вопросы, но, к счастью, существуют специально обученные люди, которые это уже сделали. Называются они учеными и вот что выяснилось.
Мы подвергаем себя невероятным испытаниям, потому что:
Хотим осознать материальность наших тел
На первый взгляд, это какая-то ерунда (да и на второй взгляд тоже). Но профессоры Кардиффского университета Ребекка, Джулия и Бернард спешат нам все разъяснить.
Итак, представьте себе холодную баночку колы в жаркий летний день, по которой стекают капли конденсата. Выглядят они замечательно, но никаких следов на поверхности банки они не оставляют. Так и по нашим с вами телам скатываются жизненные события — работа, кино, музеи — и быстро стираются из памяти. И вот в какой-то момент мы начинаем хандрить и думать, что вот раньше-то события были покруче — всемирные потопы, ледниковые периоды и так далее. Уж они-то бы запомнились! И нам уже совсем не нравится быть холодной баночкой колы, а хочется, чтобы жизнь оставляла на нас след (или мы на ней — это уж как посмотреть).
В такие моменты, по мнению нашей великолепной тройки ученых, люди неосознанно решаются на действия, приносящие боль, — делают татуировки или, как в нашем случае, регистрируются на ультрамарафоны. Все дело в том, что боль позволяет нам по-новому ощутить свое тело. К нам приходит осознание того, что наши тела материальны, что они не какие-то жалкие баночки, а непосредственные участники жизни, способные чувствовать и бороться.
Вспоминая Badwater Ultramarathon, Дин Карназез, как-то сказал:
«Мне казалось, что всю дорогу сам дьявол держал раскаленный паяльник перед моим лицом. Воздух был настолько горячим, что я сжег всю слизистую рта и горла, и она просто отслаивалась по пути. Но мне почему-то очень понравился этот забег».
Это потому что ты осознал материальность своего тела, Дин!
Мы пытаемся попасть в «поток»
Предположим, что предыдущее объяснение вы прочитали, скептически закатывая глаза. Вовсе вы не баночка и на ледниковые периоды вам плевать, но при этом вы все равно бегаете сверхсложные забеги.
Для такого случая у нас имеется венгерский психолог с труднопроизносимым именем — Михал Чикжентмихалый, — который ну очень любит рассказывать про поток.
Поток — это такое редкое состояние, когда человек теряет чувство времени, фокусируется на своей цели, делает удивительно-сложные вещи и при этом чувствует себя распрекрасно. Ученые еще не до конца изучили это состояние, но предполагают, что его вызывает замедление работы префронтальной коры. А эта кора, среди прочего, отвечает за бесконечное самокопание, рефлексирование и поиски смысла жизни. И если она немного сбавляет обороты, как это происходит в потоке, мы можем на короткое время заткнуть внутреннего критика и насладиться легкостью бытия.
Как вы понимаете, попасть в поток не так-то просто. Он возникает где-то на границе между очень сложным и невозможным. Ну а участники ультрамарафонов частенько оказываются на таких границах, где и наслаждаются попаданием в поток.
По своей сути, поток — это такое же средство эскапизма, как алкоголь или наркотики (разве что без опасных для здоровья и криминальной статистики последствий). Он помогает нам ненадолго убежать от надоевшей реальности.
Примечательно, что эффект потока усиливается с увеличением сложности задачи. Проще говоря, чем круче забег, тем круче забирает. И если некоторые свежеиспеченные бегуны утверждают, что испытали состояние потока, пробежав свою первую пятерку за сорок минут, то вы можете себе представить, в какие невероятные потоки заворачивает финишеров Badwater или Transalpine-Run!
Мы просто уже не можем остановиться
Однажды психолог Джордж Лоувайнштайн узнал, что его тезка, Джордж Меллори, на вопрос, зачем он лезет на Эверест, якобы ответил: «Потому что он существует». Такой ответ не удовлетворил Джорджа-психолога, и он решил копнуть поглубже. И выяснил, что нам очень нравится ставить цели.
Какие цели — неважно, главное, чтобы были. Потому что они придают нашей жизни значение и смысл. Достигая одну цель, нам тут же нужно поставить другую, чтобы найденный смысл не потерялся. И другая цель непременно должна быть выше и сложнее прежней, иначе она не работает.
А теперь послушаем ультрамарафонца Михаэля Билика:
«Я начинал с забегов на пять километров. Потом постепенно дорос до марафонов. В 2015 пробежал ультрамарафон по Центральному парку. Я чувствовал себя ужасно на финише этого ультрамарафона, но первое, что я сделал после финиша, — зарегистрировался на следующий».
Итак, что же выходит? Однажды поставив цель пробежать пять километров, мы рискуем попасть в порочный круг беговых целей. А там уж, раз за разом поднимая свою планку, некоторые из нас и заканчивают в рядах смельчаков, бегущих Badwater.
Выбраться из этого круговорота нарастающих амбиций бывает нелегко. И дело не только в том, что нам нравится достигать целей, чувствовать себя увереннее и сильнее остальных, но и в том, что наша тяга к сложным забегам сравнима с наркотической зависимостью. В буквальном смысле.
Мы с вами долгое время думали, что во время бега наш организм вырабатывает безобидные эндорфины. Но все может оказаться намного забористее! Проведя несколько опытов на мышах, наши друзья ученые выяснили, что длительные забеги стимулируют выработку эндоканнабиноидов. Их эффект, по большому счету, похож на действие марихуаны. А уж если говорить о сверхсложных забегах, где нам приходится справляться с сильной болью, наш гипоталамус раскочегаривает выработку этих опиоидных веществ на полную катушку.
И вот на этом радостном открытии, в принципе, можно и перестать допытываться, почему люди участвуют в сверхсложных забегах. Теперь остается только удивляться, почему кто-то до сих пор не участвует в таком веселье!
Другие причины, по которым мы испытываем себя
Есть ещё масса поводов, чтобы зарегистрироваться на сверхсложный забег. Здесь и самые заурядные — чтобы побороть хандру и депрессию.
Или же, как показало данное исследование — чтобы самоутвердиться, обретя занятие, в котором вы будете успешнее, чем большинство живущих в мире людей (ведь большинство людей никогда такого не делали).
Короче, сколько существует людей, столько есть и причин пробежать ультрамарафон в Долине Смерти или переплывать Босфор. А какая ваша?
Кроме ультрамарафонов, люди придумывают себе и другие беговые испытания: например, бегать каждый день на протяжении многих лет (рекорд пока 45 лет).
Что еще почитать:
- Бег — наркотик? Как узнать, если ли у вас беговая зависимость
- Что сделало людей бегунами? Оказывается, все дело в генах
- Как натренировать моральную стойкость
