Как Скотт Джурек пробежал 3500 км по Аппалачскому трейлу

Ребята, мы запустили донаты: если вам нравится то, что мы делаем, вы можете поддержать нас на Патреоне. Так мы сможем готовить для вас еще больше интересных и полезных материалов. Подробнее тут.

Ничто не могло остановить Скотта Джурека во время его забега в 3523 километра. Ничто, кроме торчащего из земли корня.

Шел 38-й день его попытки побить рекорд на трейле по легендарной горной цепи Аппалачи, которая простирается вдоль восточного берега Америки.

После череды травм и, пожалуй, самого мокрого июня в истории Вермонта, Джурек добрался до Белых Гор Нью-Гемпшира. В полубессознательном состоянии, поспав всего два часа, он медленно пробирался сквозь лес, когда на его пути возник этот корень.

«Я догадывался, что это случится, но я не знал, что мне делать в такой ситуации, — вспоминает Джурек в своих мемуарах «Север: Как я нашел свой путь пока бежал трейл по Аппалачам».

«Что делать: оббежать этот корешок или переступить? Я просто не мог вспомнить. Я не мог вспомнить, как нужно поднимать ноги. Я забыл, как должен двигаться вменяемый человек».

Победы на жесточайших 100-километровых ультратрейлах и главная роль в бестселлере Кристофера Макдугала «Рожденный Бежать» сделали из Джурека настоящую звезду бега на длинные дистанции. Но трейл по Аппалачам заставил его опуститься на такие глубины, где он раньше не бывал.

Как лучшие ультрабегуны заставляют себя дойти до черты. Скотт Джурек и 3.5 тыс. км по Аппалачам — «Представьте, что нужно пробежать 100 марафонов подряд. По сложнейшим и старейшим горам мира. Это и будет Аппалачский трейл»

За пять недель забега и так поджарый Джурек превратился в бегущий скелет. Его глаза ввалились, из-за повышенного содержания аммиака в поту от него несло яблочным уксусом, его разум начал отказывать.
Однажды ночью он долго не мог понять, откуда на вершине холма взялся домик со светящимся окном, пока его товарищ не объяснил, что это — луна.

Джурек принадлежит к литературной традиции, в которой писатели сначала подвергают себя нечеловеческим испытаниям, а потом пишут о своем путешествии к бездне и обратно. От сэра Эдмунда Хиллари с его историей восхождения на Эверест до пловчихи на длинные дистанции Дайаны Найад, сильнейшие люди планеты рассказывают, как и почему они совершают то, что кажется немыслимым для большинства из нас.

Читая такие книги, мы надеемся узнать, до какого предела можно довести наши тела. Но что если эти сильнейшие атлеты на самом деле являются худшими советчиками в этом вопросе, и именно поэтому их книги так интересно читать?

Джурек считает, что, доходя до черты, мы очищаемся и трансформируемся.

«Наша душа утешается, созерцая красоту, но закаляется она только в агонии»

Понятно, почему он делает ставку на душу — ведь то, что случается с нашими телами во время этой агонии, далеко не так прекрасно. Страницы книг Джурека полнятся историям о его изможденных и изувеченных товарищах.

В Аппалачах Джурека сопровождал Арон Ралстон, известный тем, что он как-то ампутировал себе руку, чтобы выбраться из-под завалов. Друг Джурека, Дин Поттер, легендарный скалолаз и бейс-джампер, погиб во время своего прыжка за несколько дней до того, как Джурек начал свой трейл.

«Я знал ультрамарафонцев, которые финишировали с почти полным отказом почек или не контролируя свой кишечник», — рассказывает Джурек. Он вспоминает о бегуне, который страдал от сильнейших головных болей во время забега на 160 километров и после финиша умер от аневризмы головного мозга.

Джурек — настоящий мастер в том, чтобы доходить до черты. Но как он туда добирается и зачем, по большому счету, остается загадкой. Возможно, это и есть ключ к успеху — не спрашивать себя «как» и «зачем».

Хотя Джурек очень активно экспериментирует с разными нетрадиционными методами улучшения продуктивности — веганство, теория Абрахама Маслоу о самоактуализации, код самурая — он провел большую часть своей карьеры сознательно игнорируя вопрос: зачем я это делаю. Для атлетов его уровня выносливость оправдывает себя: просто продолжай движение.

Наука подтверждает, что такое непоколебимое движение вперед может быть даже важнее физиологических данных атлета. Конечно, выносливость — это не только то, что у нас в голове.

Но, как объясняет журналист Алекс Хатчинсон в книге «Выносливость: Разум, тело и удивительная эластичность человеческих способностей», именно мозг оценивает напряжение и диктует, когда нужно остановиться. «Физиология и психология выносливости неразрывно связаны», — говорит Хатчинсон.

В 20-ом веке считалось, что человек имеет определенный запас витальных сил, границы которых можно вычислить математически.

«Тогда человека можно сравнить с машиной, в которой кто-то положил кирпич на педаль газа, и она мчится вперед, пока не закончится бензин или пока не перегорит радиатор», — объясняет Хатчинсон.

Но, благодаря недавним исследованиям о влиянии разума на тело, появились более сложные аналогии. Вспомните, например, ваши забеги. На некоторых вы летите, словно на крыльях; а на других еле ползете, словно никогда раньше не бегали. Физиологи считают, что наши усилия ограничиваются только тем, как наш мозг интерпретирует сигналы организма в данный момент. Измените вашу ментальность, и ваше ощущение границ тоже изменится.

Хатчинсон называет множество методов, которые могут помочь изменить ментальность. От традиционных — позитивное мышление, визуализация, хорошая диета — до экстремальных — транскраниальная стимуляция мозга или использование очень сильных опиоидов.

И все же, самой лучшей мантрой по-прежнему остается старая добрая уверенность в себе. Конечно, ни один неподготовленный бегун не сможет пробежать милю за 4 минуты на одной только уверенности. Но исследования показывают, что атлеты действительно могут демонстрировать удивительные результаты, если они твердо верят в свои силы.

«Тренировки — это торт, вера в себя — это вишенка на торте, — размышляет Хатчинсон, — И иногда эта маленькая вишенка решает все».

Если отбросить всякие фокусы с электродами в черепе, что может заставить человека так безоговорочно поверить в себя? Возможно, ответ очень прост. Все, что вам нужно делать, — это избегать самоанализа. Вот Хатчинсон, например, очень много размышляет о своей продуктивности, но его достижения не идут ни в какое сравнение с успехами Джурека. А Джуреку, с другой стороны, никогда не приходило в голову покопаться в себе — вплоть до трейла по Аппалачам.

Этот забег отличался от предыдущих — Джурек утратил веру в победу. Он переживал что-то вроде кризиса среднего бегового возраста. В мае 2015 года Джуреку исполнился 41 год. Он должен был прекратить соревнования еще в 40, но ему не давали покоя слабые (по его мнению) результаты последних забегов.

У его жены Дженни случился второй выкидыш. На Джурека свалились тонны медицинских счетов и выплат по ипотеке. И вот в таком состоянии он решил, что 84 марафона подряд по «сложнейшим и старейшим горам планеты» станут его спасением.

И он не просто побежал — он занялся самокопанием по пути. Уже через семь дней после начала каменистого, скользкого трейла, Джурек терялся в сомнениях.

С надорванным квадрицепсом и воспаленной коленной чашечкой, он стал жертвой того демона, от которого ему так долго удавалось ускользать: «что я здесь делаю?» — спрашивал он себя, хромая под пологом дубовых ветвей. Но было бы лучше, если бы он просто продолжал твердить свою извечную мантру: «я делаю то, что делаю, и это помогает мне оставаться собой».

Все это время Джурек пытался побить рекорд Дженнифер Фар Дэвис, которая в 2011 году пробежала трейл по Аппалачам за 46 дней, 11 часов и 20 минут — в среднем пробегая 75 километров в день.

«Выносливость — это не одна из черт человека, это наша главная черта, — пишет Дэвис, — Мы существуем до тех пор, пока продолжаем бороться».

Со всей одержимостью атлета, Дэвис мечтала показать себе, на что она способна, но, будучи женщиной, она смогла легко избавиться от этой одержимости, как только трейл был пройден.

«После рождения дочери, я знала, что уже не смогу преследовать свою цель с таким же упорством, — пишет Дэвис, — Материнство не отняло у меня физическую силу, но эмоционально я больше не могу отдавать все свои силы и мысли 46-дневному трейлу».

Для Джурека экстремальная выносливость всегда была скорее призванием, чем выбором, и Дэвис соглашается с ним: беговые подвиги больше не могут определять ее, когда это делает что-то другое.
Дэвис все еще восхищается выносливостью, и, проводя интервью со стареющими рекордсменами в трейловом беге, она завидует их непрекращающейся одержимости.

«Они сберегли ту часть себя, от которой я отказалась», — пишет она с грустью. Но Дэвис осознает, что иногда нужно отказаться от чего-то, чтобы двигаться вперед. Большинство людей понимают, что есть вещи ради которых стоит прекратить бежать.

Но не Джурек. Споткнувшись о корень в Нью-Гемпшире, он поднялся усилием воли и еще неделю плелся вперед, чтобы в итоге побить рекорд Дэвис: он финишировал за 46 дней, 8 часов и 7 минут. С тех пор уже двое бегунов побили рекорд Джурека.

С Джуреком все понятно: «я делаю то, что делаю, и это помогает мне оставаться собой», но зачем такие испытания простым смертным? Вот статья, в которой мы попытались ответить на вопрос, почему люди участвуют в ультрамарафонах.

Фото: инстаграм Скотта Джурека