В чем секрет успеха эфиопских бегунов?

Если вы пользуетесь Telegram, обязательно подпишитесь на канал Ногибоги. Там мы делимся не только ссылками на собственные статьи, но и советами, мотивационными историями и интересными фактами. Короче, у нас нескучно.

На часах 3:15 ночи. Я поспал всего четыре часа и теперь с трудом открываю глаза. На мне уже надеты беговые шорты, остается только натянуть футболку и выйти на улицу. Темнота непроглядная, и я скорее чувствую, чем вижу, как мое дыхание от холода превращается в пар.

Фэйзил стоит рядом, умывает лицо ледяной водой. Он смотрит на меня с улыбкой и искренне удивляется, что я все-таки решился присоединиться к их тренировке. «Ты не иностранец, — говорит он, — ты герой».

Мы медленно трусим к церкви Кидан Мехрет и сбегаем вниз по асфальтированному холму в полной тишине. Потом Хайле оборачивается, крестится и первым начинает серию забеганий на холм. Единственный источник света на нашей тренировке — лампочка, слабо мигающая над дверьми соседнего киоска.

К седьмому или восьмому забеганию я понимаю, что нужно смотреть под ноги, а не на вершину — так холм заканчивается быстрее. Через час Хайле останавливается.

«Достаточно, — говорит он, и мы медленно трусим обратно, — Теперь прими холодный душ на улице и ложись спать. Это будет твой самый сладкий сон».

Он не ошибся. К тому времени я тренировался с эфиопскими бегунами на длинные дистанции в Аддис-Абебе уже около полугода. Но только после этой ночной тренировки Фейзил стал называть меня «хабеша» — слово, которым с гордостью именуют себя сами эфиопы.

Он шутил, что вернувшись в Соединенное Королевство, я буду выходить на старт, говорить: «пока-пока, иностранцы» — и побеждать с легкостью. Фраза «пока-пока, иностранцы» накрепко вошла в наш обиход, и мы заканчивали ею каждую удачную тренировку.

Так что же такого необычного было в том, как эфиопские бегуны взбегают на холм в три часа ночи?

Мы привыкли сводить успех эфиопских и кенийских атлетов к трем простым объяснениям: гены, бедность и тот факт, что они живут высоко над уровнем моря. На самом деле, как они сами часто объясняют, бедные жители никогда бы не смогли стать бегунами. Они не могут тратить время на отдых и восстановление, не говоря уже о том, что никто из них не может позволить себе нормально питаться.

Наш парикмахер в Аддис-Абебе, который пытался стать бегуном несколько лет подряд, сказал: «Проблема Эфиопии — в бедности. Если бы у нас были деньги, мы бы все были бегунами».

Атлеты, с которыми я жил, не верили в талант. Они верили в адаптацию и в то, что кто угодно может научиться бегать, если у них есть достаточно времени и подходящие условия.

Они часами планировали тренировочные сессии, выискивая правильное место и подбирая команду. Они скрупулезно рассматривали разные варианты: насколько жесткий воздух возле горы Энтото, насколько обширно травяное покрытие в Сендафе и так далее. Они спорили, что лучше: прохладный лес или жара в Акаки?

Для нас было обычным делом просидеть два часа в автобусе, чтобы добраться до места тренировки, а потом потратить еще четыре часа на обратную дорогу.

Возможно, природные условия влияют на беговой успех эфиопов. Но они не просто пассивно пользуются этим. Они задействуют всю свою энергию и креативность, чтобы выжать из окружающей обстановки максимум.

Разговоры о преимуществах определенной локации могут длиться часами. Однажды, я проснулся субботним утром и увидел Теклемариам, который жил в двадцати километрах от нас. Он яростно умывал лицо возле нашего дома.

«Что ты здесь делаешь?» — спросил я удивленно: было 5:45 утра. «Я приехал ради холма», — ответил он и добавил почтительно, — Это холм Тирунеш».

Оказывается, именно на этом холме тренировалась чемпионка Олимпийских игр в беге на 5000 и 10000 метров Тирунеш Дибаба.

Эфиопы придают много значения местам, где тренировались или тренируются известные атлеты. Энтото, например, ассоциируется с Хайле Гебреселассие, который бегал там каждый день, в 5:30 утра.

Другие места ценятся за определенный воздух. Так, один участок леса носил название «Бостон». Дело в том, что воздух там холоднее, чем в других частях леса, и атлеты тренируются там, готовясь к холодному Бостонскому марафону.

Часть леса, по которой мы бегали в разгрузочные дни, называлась Арат Ши, что значит «4000 метров», хотя на самом деле она находилась на высоте 2500 метров над уровнем моря.

«Эфиопы будут работать»

Одна из причин, по которой Хайле решил взбегать на холм той ночью, заключалась в том, что тренировки стали казаться ему слишком комфортными.

Он хотел напомнить себе о том времени, когда его еще не взяли в команду и ему приходилось жить на £6 в месяц. Тогда он просыпался ночью — пока было мало машин и прохожих — и тренировался в городе.

Для него подъем в три часа ночи был своего рода салютом своему прошлому, своей бедности и целеустремленности.

В другой раз, когда он болел тифом, он настоял на том, чтобы все равно провести тренировку в лесу. Он надел на себя два спортивных костюма, хотя температура была около 20 градусов тепла. Таким образом он собирался пропотеть. Мы медленно поднимались на холм.

«Ты уверен, что это хорошая идея?» — спросил я. «Всегда лучше бегать, чем спать, — сказал он, — Роналдо не будет играть, если простудится. Бейл не будет играть. Они будут отдыхать. Все иностранцы будут отдыхать, а хабеша будет работать».

Он останавливался несколько раз, прикладывая руку ко лбу и жалуясь на головокружение. Несмотря на мои просьбы пойти домой, он продолжал бегать, повторяя: «Я должен бороться, я должен справиться с этим».

Бег во время болезни — обычно с двумя дольками чеснока, засунутыми в каждую ноздрю, — считался проверенным способом сделать себя сильнее, хотя медицинское сообщество совершенно не разделяет эту точку зрения. Показывать свою готовность страдать и продолжать бегать, не жалуясь и не сдаваясь, являлось частью создания оптимальной спортивной формы.

Элитные атлеты, которые участвуют в соревнованиях на выносливость, стараются обеспечить себе преимущество любыми доступными способами. Например, некоторые везут на соревнования свои матрасы, чтобы убедиться, что их сон будет комфортным. Другие нанимают диетологов, которые разрабатывают меню специально для них.

Эфиопские бегуны уделяют много внимания отдыху. Мне часто советовали не расхаживать по округе в перерывах между тренировочными сессиями и обязательно поспать после утренней пробежки.

Мой друг Фейзил нередко водил нас на тренировки в лес, выбирая такие места, где нам иногда приходилось карабкаться по почти отвесным скалам или пробираться сквозь колючие заросли, оставляющие глубокие порезы на наших руках и ногах. Он нарочно выбирал места, в которых водилось больше всего гиен, смеясь и грозя им камнем, когда мы их встречали.

Он объяснял выбор маршрута по-философски, сравнивая его с беговой карьерой в целом:

«В лесу есть подъемы и спуски, ты не всегда можешь найти комфортное место. Холмы могут появляться неожиданно. Как и гиены. Такова суть тренировок. Такова суть бега. Ты не можешь достигать всего с легкостью, с первой попытки. У тебя будут взлеты и падения, прежде чем ты добьешься успеха».

Для Фейзила принимать все эти риски означало принимать саму суть спорта — ту, в которой победитель получает все. Другие же бегуны полагали, что их прогресс и их результаты зависят не только от них самих. Будучи глубоко верующими христианами, они считали, что, принимая страдания, они могут повлиять на Божьи планы относительно их судьбы.

Когда я спросил одного атлета, проигравшего забег, расстроен ли он, тот только пожал плечами:

«Значит, Бог не хотел, чтобы я выиграл. Может быть, я бы купил машину на призовые деньги и разбился бы на ней. Бог знает, что лучше для меня».

«Самостоятельные тренировки годятся только для поправки здоровья»

От большинства эфиопских бегунов я слышал, что невозможно совершенствоваться в одиночку.

«Самостоятельные тренировки годятся только для поправки здоровья, — говорили мне, — Если ты хочешь измениться, ты должен учиться у других».

Многие бегуны начинали заниматься в деревенских тренировочных лагерях, прежде чем присоединиться к клубам в городе. Бегать в одиночку было почти также неприемлемо в обществе, как есть в одиночку.

Спортсмены обычно бегают группами, друг за другом, синхронно повторяя шаги впереди бегущего, как будто все они связаны невидимой нитью.

Часы с GPS тоже общие — ими пользуются по очереди все члены тренировочной группы. Для успешной тренировки каждый атлет должен выполнить свою часть работы и в равной степени привнести энергию и самоотдачу в группу.

Успех эфиопских бегунов

Чтобы вступить в клуб, все эфиопские бегуны должны выступить на пробных соревнованиях. Один спортсмен рассказывал, как он участвовал в забеге на 3000 метров вместе восьмьюдесятью другими бегунами. Ему сказали, что в клуб попадут только первые три финишера. Если он прибежит четвертым, то ему придется ждать следующего года, чтобы снова испытать удачу.

Пройдя отбор в деревенский клуб, ему пришлось пройти через такую же процедуру, чтобы попасть в региональный клуб, и только через несколько лет, заняв призовое место на соревнованиях в Амхаре, он смог приехать в Аддис-Абебу.

Успех эфиопских атлетов складывается из трудолюбия, планирования и креативности. Объяснять их победы генетикой, бедностью или высотностью их деревень, значит отдавать все лавры обстоятельствам, над которыми эфиопские атлеты не имеют контроля. А это совершенно несправедливо.

Фото: theguardian.com, running.pocketoutdoormedia.com, runningacrossborders.org, Elizabeth Egan