Фред Лебоу: человек, который создал New York City Marathon

Сегодня Нью-Йоркский марафон — это отдельное событие, беговая вечеринка, городской праздник, который каждый год своим размахом и грандиозностью оставляет неизгладимый след в сердцах более пятидесяти тысяч бегунов.

И пусть на этой трассе уже давно не ставят мировые рекорды, здесь зародилась та беговая среда, которая продолжает существовать даже без её основателей. Одним из виновников того, что каждое первое воскресенье ноября у стартовой арки на мосту Верразано играет тема Френка Синатры «Нью-Йорк, Нью-Йорк», был и остается Фред Лебоу.

В тот момент, когда он переступил порог клуба New York Road Runners (NYRR), в нем было около 50 участников. Они тренировались в Бронксе, бегая вокруг стадиона New York Yankees, принимали всех желающих. Несмотря на это они по-прежнему оставались кучкой чудаков, которые, как тогда казалось прохожим, бегают по улицам в нижнем белье.

По воспоминаниям современников, Фред не был быстрым или опытным бегуном. «Он бежал как утка или даже еще медленней».

В Бронкс Лебоу пришел из самого сердца Манхэттена. Там Фред был завсегдатаем тусовки фешн-индустрии: ходил на все модные показы, вечеринки, следил за новинками, а потом ночами отшивал эту одежду для американцев среднего достатка.

Он продолжал искать себя, продолжал искать дело своей жизни. Плачевное состояние клуба в Бронксе, откуда их понемногу вытесняли, подтолкнуло Фреда и его коллег к необходимости организации своего собственного забега.

Таким образом, уже совсем скоро, в 1970 году, 127 бегунов вышли на старт первого нью-йоркского марафона в Central Park — четыре с хвостиком круга по парку. Финишировало 55 человек, единственная зарегистрировавшаяся девушка сошла с дистанции.

«Стартовый взнос составил всего один доллар, весь бюджет был около тысячи. А 15 недорогих часов Фред купил из своих денег в качестве призов победителям. Кажется, не хватило даже кубка, поэтому после того, как меня наградили, он забрал его у меня и отдал другому», — вспоминал один из призеров того забега.

Фред был задет тем, что почти все медиа проигнорировали его старт. Тех, кто поддерживал участников вдоль трассы, было меньше, чем бегунов. Он попросил подругу заявить, что выбежит из трех часов, но она сошла с дистанции.

Идея крепко сидела в голове Фреда, и на следующий день он продолжил все с прежней энергией. Чем больше он погружался в дела клуба, где уже стал президентом, тем больше выходил из фешн-бизнеса. Его квартира превратилась в офис клуба. Коллегам он платил зарплату из собственных сбережений.

Новый виток делу клуба принес звонок от спонсора. Производители крема для бритья ног хотели стать титульным спонсором марафона исключительно для девушек. Но реальность была такой, что на этот старт вышли бы 6-7 участниц, что обернулось бы провалом. Так что Фред предложил 6-мильный «мини-марафон» (тут обыгрывается тема мини-юбок, популярных у женщин в то время).

Фред пришел в клуб из индустрии моды, поэтому уверенно пользовался приемами ивент-маркетинга. Он пригласил моделей из Playboy выйти на стартовую линию для специальной фотосессии — и это дало желаемый резонанс. Через несколько недель на дистанцию вышли тысячи девушек.

Всё, что делал Фред, прямо или косвенно попадало в дух времени. Женщины в Америке 70-х не могла бегать дистанции больше одной мили, но хотели большей свободы. Сложившийся стереотип американской матери, сидящей дома с детьми и готовящей ужин для мужа, сыграл организаторам на руку — они получили мощную поддержку и освещение в прессе, а женщины — возможность сделать что-то прежде невозможное.

Со временем Лебоу вышел из фешн-бизнеса и всецело посвятил себя клубу. Коллеги и друзья смутно понимали к чему он стремится, Фред был вне времени, поэтому им просто оставалось довериться ему. В свою очередь, он заряжал их своей энергией. NYRR были больше чем клуб, они стали семьей.

«Фред часто был без денег, так как отдавал все в клуб. Часто в офис звонили утром из ресторана со словами: „Фред нам должен десять баксов“. Это было в порядке вещей, но все хотели о нем заботиться».

Каждый последующий марафон в Central Park собирал все больше людей, но комфортнее на дистанции от этого не становилось. Повозки с лошадьми, игры в фрисби поперек маршрута, путаница со счетом кругов — все это действовало демотивирующе.

Поэтому появилась идея провести марафон через 5 боро — районов Нью-Йорка. Идея не новая, но дальше идеи дело не заходило. Лебоу был первым, кто взялся за дело.

1976 год был для Америки особенным, праздновали 200 лет с дня подписания Декларации Независимости. Отчасти это был пир во время чумы — Нью-Йорк погряз в проблемах, находился на грани банкротства. Уровень преступности возрастал, а фотографии горящего Бронкса быстро облетали мир. Медиа в один голос заявляли — в Нью-Йорке небезопасно.

Фред упорно осаждал городскую администрацию. Он убеждал, что марафон в такой год это то позитивное событие, которое сможет сплотить город. В мэрии махнули рукой — «делайте, что хотите, хуже все равно уже не будет». Так NYRR взялись за реализацию грандиозной идеи.

И снова Лебоу пустился в заигрывания с прессой — он пригласил двух лучших американских атлетов — Била Роджерса и Френка Шортера. Их противостояние на Олимпиаде было еще свежо в памяти прессы, и заголовки тут же запестрили сообщениями о новом витке дуэли.

На самом деле, у Фреда и команды не было средств для проведения марафона через весь город. Фред создал иллюзию целой когорты профессиональных участников на старте, и пресса подхватила это мгновенно. А после этого Фред склонил на свою сторону бизнес и город. Они даже не догадывались, как ловко он все это провернул.

Трассу прокладывали в буквальном смысле вручную: часть дистанции проходила по тем местам, где договариваться с полицией было бесполезно, потому что ее там не было в принципе. Лебоу развернул целую промо-кампанию: сам объезжал хасидские общины Бруклина и темные уголки Куинса, объясняя людям, что марафон — это не просто забег, а праздник, который принадлежит не только участникам, но и всему Нью-Йорку.

Диалог Фреда и местных подростков:

— Послушай, твой марафон проходит через нашу територию. Нам это не нравится.
— Да, но полиция одобрила это.
— Мы не верим в полицию.
— Тогда давайте вы будете маршалами трассы? Вот вам кепки и футболки.

Больше он их не видел.

Лебоу умел разбираться в людях, с первого слова угадывая интересы собеседника, был ловким манипулятором.

Первый Нью-Йоркский марафон через 5 районов прошел более чем успешно. В 1976 году на дистанцию вышло около 2000 бегунов. Люди вышли на улицу поддержать друзей, родственников — Бруклин, Бронкс, Куинс, Манхеттен стали свидетелями рождения чего-то великого, с невероятной энергией. Люди объединялись в своих районах, марафон принес бег прямо под порог их домов. Нью-Йорк стал возрождаться.

Кроме того, молодежь среднего класса, — рожденные в 60-х, стали частью беговой истерии. Они прошли через сексуальную революцию, всевозможные виды наркотиков. Они взрослели и искали новый наркотик — им стал бег.

«На всех вечеринках то и дело, что говорили о беге. Это было занудство», — вспоминает Кэтрин Швитцер.

Фреду удалось внести мировой контекст. На Нью-Йорк равнялись старты в Лондоне, Москве, Пекине. А между всем этим, он успевал бегать по 12 марафонов в год в 11 разных странах.

Количество участников из года в год росло. В какой-то момент желающих стало вдвое больше, чем доступных мест. Вопрос решался так же, как и сейчас, но без интернета: в условленный день люди в полночь занимали очередь ночью на почтамт, чтобы первыми отправить свою заявку на марафон, а организаторы после отбирали победителей.

Лебоу каждый раз ставил перед собой новые цели. Так, в одном из телевизионных эфиров он заявил: «34 миллиона американцев так или иначе выходят на пробежку, а что делают остальные 60 миллионов? Я бы хотел видеть их там же».

Кроме амбициозных целей он смог перевести деятельность клуба в профессиональное русло. NYRR удалось купить здание — новый офис, обеспечивать зарплаты, организовывать забеги чуть ли не каждые выходные (Bagel Run, Baked Apple Run, 5th avenue run, Empire State Building run). Вся деятельность клуба трансформировалась в четкую программу, целью которой было дать всем желающим возможность изменить свою жизнь через бег.

Одним из первых Лебоу стал платить призовые атлетам, но делал это неофициально, «под столом».

Спустя пару лет противостояние двух марафонов в Чикаго и Нью-Йорка стало едва ли не самым обсуждаемым в стране. Старты разделяло всего несколько недель и Фред был в гонке за самые большие призовые и лучших элитных спортсменов.

Однажды ему удалось привезти никому неизвестную бегунью из Осло — Грете Вайтц. Она выиграла дебютный марафон в Нью-Йорке, а потом на протяжении следующих 11 лет девять раз праздновала победу с тремя мировыми рекордами.

Это в корне поменяло жизнь Грете, она переехала в Нью-Йорк. Её партнерство в работе с Фредом Лебоу стало одним из знаковых того периода. В этом был весь Фред — он менял жизни людей. Никому не известный Альберто Салазар взошел на беговой подиум именно в Нью-Йорке, Фред стал его проводником не в спорт, но во всемирную известность. Фред помог ему справиться с грузом популярности и выйти в разы более сильным.

«Нью-Йорк не покупает звёзд. Он их создает» (Фред Лебоу)

Фред и публичность были синонимами, и он был убежден, что иначе невозможно: «Если ты хочешь чтобы твоя организация была известной, ты сам должен стать известным». Он всегда одевался в спортивную одежду, даже на официальные приемы надевал свою фирменную кепку.

Он часто признавался в авторитаризме при погоне за великими целями. Фред осознанно жертвовал дипломатией, хорошим тоном, и за пять лет Лебоу ни разу не созывал совет директоров — все решения принимал самостоятельно.

Впрочем, и у Фреда тоже были спады. Например, однажды город устал бесплатно поддерживать марафон, на котором Лебоу зарабатывал деньги. Вдобавок тот написал книгу, в которой рассказал как искусно обводил вокруг пальца городские власти. Разразился скандал.

В 1990 году у Фреда диагностировали рак головного мозга на последних стадиях. Скрепя сердце, команда NYRR продолжали делать то, что делали. В этом они видели смысл своей жизни.

В 1992 году Фред после серии операций и терапии готовился впервые пробежать свой собственный марафон. На дистанции его сопровождала друг и 9-кратная триумфаторка Нью-Йорка — Грете Вайтц, и целая толпа фанатов. Фред бежал и параллельно отдавал организационные распоряжения коллегам по телефону.

Тот марафон они пробежали за 5 часов 32 минуты и 34 секунды, а последние километры бежали в слезах.

В последние годы Лебоу стал гораздо мягче, перестал вести себя как царь. Но его коллеги прекрасно понимали эту перемену и любили его как и раньше, когда он выглядел деспотичным манипулятором.

Фишел Лебовиц умер 9 октября 1994 года, незадолго до очередного Нью-Йоркского марафона. Попрощаться с ним  пришли 3 000 человек (больше пришло только когда убили Джона Леннона). Через пару недель после в Центральном парке установили памятник, который каждый год переносят к финишу New York City Marathon.

В 2008 году о Фреде Лебоу сняли документальный фильм Run For Your Life. Его можно посмотреть на YouTube.

А вот история о создании еще одного известного марафона — Пражского (и целой серии других популярных стартов): Как Карло Капальбо удалось сделать бег в Чехии популярным.

И любопытные факты о том, кто стоял за первым беговым бумом в Америке (спойлер: государство, которое решило сэкономить на здравоохранении).